Этот юноша был никто иной, как будущий знаменитый историк
Сергей Михайлович Соловьев. А тогда, в 1838 году, он только окончил
гимназию и на лето, перед началом учебы в университете был приглашен в
подмосковное имение Голицыных село Никольское-Урюпино учить русскому
языку младших детей князя.
Родному языку надо было научить четверых: воспитанницу,
девятилетнюю княжну и двух «княжат» восьми и одиннадцати лет. Как им и
положено старательно и бесполезно брали уроки девочки, не оставив по себе
никакой памяти у учителя. Успешнее всех шел младший, самый живой из
детей; спустя годы он командовал дивизией кубанских казаков, и русский язык,
наверное, пригодился. Хуже было со старшим, маменькиным сынком, толстым
и вялым не по годам. И в начале учебы, и через два года он с трудом читал по
русски, не лучше, впрочем, и на других языках. Общим у учеников было одно -
все они были, в сущности, молодыми «французиками» и родной язык учили с
трудом, иного отношения к нему, как к дополнительному, в родительском доме не
видя.
А учитель не по пустому возгордился прозвищем «монсеньер
Русс», «Французская» крайность князей увлекла его в другую,
противоположную сторону: в славянофильство. Это юношеское увлечение
считал он немаловажной вехой в жизни и оценил потом его в своих «Записках»
так: «В селе Никольском, Урюпино тож, в 25-ти верстах от Москвы по
звенигородской дороге, я начал впервые свою гражданскую жизнь, ибо начал
борьбу с одним из безобразных явлений тогдашней русской жизни».
Направление мыслей юноши было замечено и оценено матерью
учеников княгиней Анной Николаевной. Хотя была она женщиной с характером
прескверным, чутьем, наверное, своим женским поняла, что может дать ее де-
тям учитель. Какую здоровую кровь он им даст. Поэтому, несмотря на скром-
ные успехи княжат, Сергей Михайлович был приглашен давать уроки и зимой,
в Москве. Княгиня желала вовсе заполучить его в дом, на должность вроде
гувернерской, но уж от этого он решительно отказался.
Никольское-Урюпино - это не Архангельское, что в пяти верстах
отсюда, которое покойная мать Михаила Николаевича, княгиня Мария
Адамовна, продала Юсупову. Там куда ни глянь всюду Лувр, и даже в
старинную, ровесницу Никольской, церковь надо проходить в ворота с
корфинскими капителями. Да и сама церковь где-то в стороне. В Никольском
есть отголосок Архангельского - изящный «Белый домик», построенный, когда
обе усадьбы принадлежали одному владельцу. Но в «Белом домике» почти не
живут, а встань к нему спиной - и перед тобой Русь. На перегороженной
плотиной Липке мельница, а за ней на пригорке церковь, в XVII веке при
боярине Одоевском выстроенная. Тут же и село. Одной улицей вверх от реки,
другой вдоль нее. А вправо, за прибрежными ветлами, в Позднякове, которое
одно имение с Никольским-Урюпино, виднелась деревянная маковка другой
церкви. В 1712 году ее построил «по обещанию» двоюродный брат прадеда
нынешнего владельца, воспитатель молодого Петра, Борис Алексеевич
Голицын.
Красиво село Никольское!..
Князь Михаил Николаевич Голицын - главный и самый интересный
человек в доме. В деревне с домашними ему скучновато и новый, живого ума,
образованный юноша стал ему частым собеседником в часы досуга. Умные от
природы люди, они сошлись, несмотря на большую разницу и в возрасте, и в
положении. С одной стороны родовитый потомок Гёдимина, с другой вчерашний
гимназист, и даже не дворянин. Заметим, пока не дворянин. Вскоре его
отец Михаил Васильевич получит орден Анны 3-ей степени, дающий право на
потомственное дворянство, и будет внесен в третью часть Московской
дворянской родословной книги вместе с женой Еленой Ивановной и детьми
Агнией и Сергеем, на что ему и сыну - нашему учителю будет выдана грамота.
Но была между ними разница и не в пользу князя. Он систематического
образования не получил. Даже по-французски говорить выучился уже взрослым.
Хотя на любом языке собеседником он был интересным и остроумным.
Еще князь писал повести, которые показались учителю не дурными. Уже пя-
тидесятилетнего, его не оставляли честолюбивые мечты. Когда разбирали они
в библиотеке собрания портретов исторических лиц, вырвалось у князя
признание: «Боже мой! Чем бы ни пожертвовал, чтобы только быть в числе их!»
Чтобы войти в историю Москвы, он кое-что сделал в
первопрестольной. Князь построил галерею, правда не картинную, а
торговую. Эта галерея действительно стала украшением города. Для
строительства был приглашен один из лучших архитекторов того времени -
М.Д. Быковский. (Он же сделал и некоторые перестройки в Никольской церкви).
Отделана галерея была с невиданной роскошью, и тут же, по
открытию, была выпущена книга с описанием и гравюрами с её видами.
Потомки продали галерею купцу Голофтееву, и привилось название
«Голофтеевская», а «Голицынская» быстро забылось. (Сейчас в Москве на этом
месте ЦУМ).
Из бесед с Михаилом Николаевичем заключил юный учитель о
незаурядных способностях, которыми наградила князя природа. Но стать
выдающейся личностью ему помешали отсутствие настоящей образованности
и лень. Последняя, кстати, и была причиной лишь досужего их общения. Из-за
лени образование и воспитание детей князь целиком доверил супруге,
женщине, как уже сказано, пренеприятной, чего учитель никак простить ему не
мог. От этого страдали и дети, и он сам.
Нравственная узда, удерживающая от дурного, возможна лишь у
человека искренне религиозного, каковым считал себя юноша. А в князе,
которому французские книги XVIII века внушили взгляд на христианство, как на
«хорошую выдумку для мужиков», оставалось удивляться хорошему, а не
преобладанию дурного. Тем более что общественное мнение не сдерживали
его страсти к женскому полу.
Не всем делился князь с благочестивым юношей, иное узнавалось
стороной. Как то вечером совершенно отвлёк от книг своим рассказом
гувернер-швецарец Фарон. Уложив детей прогуливался он по окрестностям
и встретил крестьянина, который предложил не более не менее,
а собственную дочку. Швецарец, сам строгих правил, стал распекать мужика
за такую страшную безнравственность, но услышал в ответ: "А что
нам делать, батюшка? Барин-то ведь уже почал!". Oказывается в княжеских
владениях существовал обычай: как только девушке исполняется пятнадцать лет,
так тут-же ведут её к барину на растление. После она получала 50 рублей
ассигнациями..
"Нестерпимая, ограниченная..." и т. д. супруга Михаила Николаевича
знала, почему стремилась взять в дом гувернёра из не по ханжески
набожной семьи.
Прожив в усадьбе одно лето, Сергей Михайлович, кажется, в
Никольском-Урюпине никогда больше не бывал. Но у рассказа есть некоторое
продолжение.
Прошло более полувека. В Никольском сменились два поколения,
теперь тут хозяйничали внучки Михаила Николаевича. Ранней осенью 1897
года в имении игралась тихая свадьба. Тридцатилетняя княжна Елена
Николаевна Голицына выходила замуж за своего троюродного брата
двадцатипятилетнего морского офицера Андрея Михайловича Хитрово,
правнука полководца Кутузова (внука его дочери Анны). Среди
немногочисленных гостей можно отметить «толстого Родзянку» - будущего
председателя Государственной Думы, мужа Анны Николаевны, старшей
сестры невесты. Но особое внимание привлекал давний и близкий друг матери
жениха. Он выделялся среди гостей своей огромной бородой, несколько
всклокоченной шевелюрой и каким-то особенно проницательным взглядом.
Таким его запомнил шафер невесты из соседнего Петровского, оставивший
мемуары.
Бородач был сыном Сергея Михайловича Соловьева - философ и
поэт Владимир Соловьев. В тот год он вновь зачастил в усадьбу Пустынька, где
двадцать лет назад помогал воспитывать сегодняшнего жениха. И там родились
стихи:
«Я озарен осеннею улыбкой
- Она милей, чем яркий смех
небес...»
Матери жениха - подруге философа, Софье Петровне Хитрово,
исполнилось пятьдесят лет, тогда же она овдовела. Супруг ее, Михаил
Александрович Хитрово, был похоронен за церковью в Никольском-Урюпине,
рядом с могилами своих родителей. Никто на этой осенней свадьбе не мог
знать, что всего через три года овдовеет невеста и прибавится еще одна
могила на церковном кладбище. А в 1910 году найдет здесь последнее
пристанище и подруга Владимира Соловьева, вдохновлявшая его на стихи.
Источники:
1. Соловьев С.М. «Избранные труды. Записки», М., 1983.
2. Кириченко Е.И. «Михаил Быковский», М., 1988.
3. Волков Н. и Леонидов О. «Архангельское», М., 1940.
4. «Подмосковные музеи», вып.2, М., 1925.
5. Голицын Н.Н. «Материалы для полной родословной росписи
князей Голицыных», Киев, 1880.
6. Голицын Н.Н. «Род князей Голицыных», СПБ, 1892.
7. Долгоруков П.В. «Российская родословная книга», ч.1, СПБ,
1854.
8. Лобанов-Ростовский А.Б. «Русская родословная книга», т.2,
СПБ, 1895.
9. Холмогоровы В. и Г. «Исторические материалы о церквах и
селах XYI-XYIII в.в.», вып.3, М., 1886.
10. Голицын М.В. «Мои воспоминания», рукопись.
11. Соловьев В.С. «Стихотворения и шуточные пьесы». Л., 1974.
12. ЦГИА МО, ф.4, оп.10, д.2093
©
Евгений Смоленский. 1989 г.